Очень любопытно смотреть на какие-то вещи после перерыва.
Петь под гитару, понимая, что не настолько хуже это получается, как опасалась, как могло бы быть - после длинной паузы.
Рисовать - в отрыве от ежедневных тренировок, под настроение, но все же. И надо уже рисовать больше, пока есть время, но все уходит в текст

С текстом то же самое. Я привыкла к стихам. Проза - мелкие зарисовки, если очень уж вкусная идея, и страдать над каждой второй строчкой, вымеряя, выверяя: не лишняя ли? Не слишком корявая?
Потом долгое время не писала вообще или писала по паре стихотворений в год, и те игровые. Не о чем было писать. Нечем. Незачем. Варианты время от времени менялись, результат оставался.

Возможно, поэтому я так благодарна MoDaoZuShi и всему, что за этим понеслось.
Стихи - фандомные, но снова живые. Теперь еще и фанфики. Я думала, что из меня фик про Не Хуайсана, полу-приснившийся и записанный за сутки, а потом потребовавший продолжения и предыстории, вытаскивает слишком много своего. Возможно, отчасти поэтому он пока ждет: то, что тянется в нем, что он тянет из меня, тоже требует времени на осознание и формулирование. Возможно, я недостаточно изменилась, чтобы его завершить так, как он того требует.
РПС - отдельная тема, мне все еще немного и неловко, и смешно - от себя, зарекавшейся от подобной травы. Но сейчас в ноутбуке горит текст, который то идет волной, то почти наощупь, и мне тепло от того, каким он получается. Который начался с внезапной идеи вечером и писался слитно до 6 утра, а потом продолжился утром. Который я видела законченным - пока не постучалось продолжение, и я не могла его не записать. Постучалось так, что я едва успевала жать на клавиши. Почти без правок.

В любом тексте есть отражение автора, так или иначе. И что он хотел сказать, и то, что он из себя представляет, и то, что он вообще в себе не видел или видел очень смутно - до тех пор, пока не начал работу и не вытащил все это недооформленное в слова и фразы.
Кажется, помимо всего, что из меня вытаскивают последние тексты, помимо тем принятия, прощения, смелости, они еще и о свободе. И о любви: к себе, к миру, к людям, к одному конкретному человеку.
И как же мне от этого хорошо.

Большая часть того,о чем пишу, увы, ока в черновиках. Но я верю, это ненадолго.